— Меня не интересуешь, разрешил я или нет! — рявкнул Уджа, затем отошел от стола и направился ко мне. — Что это был за друг?! Куда вы ходили?! — сжавшись, я смотрел на него снизу-вверх и лихорадочно соображал, что же ответить, потому что истина, уверен, только сильнее подлила бы масла в огонь. Вот только ничего путного на ум не приходило — настолько страшно мне было. Уджа принялся наворачивать круги вокруг меня и сверять пристальным взглядом, словно кот, решивший изловить испуганную и загнанную в угол мышку. Его поведение было… ненормальным — по крайней мере, он ни разу не вел так себя при мне. Словно… словно… Я невольно глянул в сторону блестевшего на столе драгоценного камня: крупного, белого, внутри которого переливались искры — хватило лишь одного взгляда, чтобы невольно залюбоваться им… однако вместе с тем в животе снова сделалось нездорово, и, поморщившись, пришлось отвести глаза. Уджа, приметив траекторию моего взгляда, только сильнее ощерился, остановившись напротив меня.

— Отвечай!

— Я…

Но, похоже, терпение господина быстро подошло к концу, и он, разъярившись, схватил меня за грудки и приблизил лицо.

— Думаешь, я не знаю, что ты проворачиваешь за моей спиной?! — зло выплюнул он. — Думаешь, я не понимаю, что ты творишь?! Ходишь туда-сюда, вынюхиваешь всякое… думаешь, я не вижу?!..

— Господин…

— На кого ты работаешь?!

— Что?.. — непонимающе заморгал я. Сначала мне показалось, что Уджа начал подозревать меня в расследовании (хотя, между прочем, сам дал разрешение на него), но теперь, когда он упомянул такое… какое-либо понимание ситуации окончательно покинуло меня.

— Ты оглох?! Я сказал — на кого ты работаешь?! Это Линж?!.. Нет?! Инур?! Вы что-то с ним замыслили, да?!.. Да?! Я так и знал! Догадывался! Что не может быть все так просто с этими долгами!.. не может быть! Что вы замыслили?! Что вы хотите?! Что это за игра?! — господин теперь не кричал, он орал. Безумно и гневно, так, что аж замер в растерянности, не зная, что ответить… как ответить. Уджа нес параноидальную чушь, смысл которой я еле-еле мог понять. Я шпион?.. Почему он так решил?! А главное — что сделать, чтобы Уджа поверил мне, что все это не так?! Что все это бред?!

— Господин…

— Тебе, небось, и свадьба на руку, да? — господин безумно улыбнулся и заглянул мне прямо в глаза. В его взгляде не было ничего кроме леденящего душу сумасшествия. — Замыслил прибрать к рукам мое состояние? Замыслил поделить его вместе с Инуром?! — в порыве чувств Уджа схватил меня свободной рукой за запястье и сильно сжал его.

— Прекратите! Мне больно! — попытался отстранить его, однако господин только сильнее вцепился в меня.

— Больно?! — он громко усмехнулся. — Если сию минуту не отдашь украденное, я сделаю тебе еще больнее! Намного, намного больнее!

— Х-хватит!..

— Где заклинание, вор?! Я знаю, это сделал ты! Где оно?! — он встряхнул меня.

— Й… я отдал его Рюу! — однако в итоге страх перед гневом и безумием Уджа вынудил язык развязаться. Однако в дальнейшем я очень сильно пожалел об этом… Господин замер в изумлении.

— Ты что?..

— Отдал Рюу! Р-Рюу — это мой… мой друг! Заклинание огненного дракона, которое нашли на кухне после пожара… оно!.. оно обернулось проклятьем! Нам всем грозит большая опасность! Рюу разбирается в этом, у… у него есть знающий друг-заклинатель! Й-я отдал ваше заклинание и проклятье Рюу, чтобы он спросил совета и помощи у своего друга!.. — со стороны, небось, все это звучало полной и наивной чушью, особенно для такого скептика, как Уджа, но… но мне было страшно! Очень страшно! Господин словно с цепи сорвался! Даже разъяренные клиенты и их представители не кричали и не обвиняли меня так пугающе и с таким напором, с каким делал это Уджа. В тот момент… в тот момент мне показалось, что он вообще мог убить меня!

— Рюу… — мрачно и тихо произнес он, и это было затишьем перед бурей, потому что после этого Уджа вновь впал в прежнее безумство, продолжив кричать: — Выходит, ты сговорился с этим лживым драконом?! С этой тварью?! — мужчина, не дав мне и слова вымолвить, рассмеялся. Громко и обреченно. — Значит, вы все — все! — сговорились против меня! Как чудесно! А уж не ты ли сам тогда, дорогой мой Унир, устроил поджог?! Или, может, тебе помог сводный братец, Инур?! Кто вас, мошенников и шпионов, разберет?! А потом решили обставить все красиво, словно ты вовсе не при делах и даже желаешь мне помочь! Ммммм? Ну?! Что скажешь, Унир?! Я неправ?! До тебя здесь все было так гладко и спокойно, но стоило только появиться, как все сразу полетело в пух и прах! Люди исчезают, видят странные вещи… пожар происходит… Сразу возникает вопрос: а почему это случилось именно после того, как тут появился ты?!

Слова Уджа теперь пугали меня не только своим безумием, но и ужасающими фактами, которые в них были заложены. Люди исчезают? Видят странное?.. Я понятия не имел, о чем он говорил, и был слишком напуган, чтобы расспрашивать.

— Господин!.. — однако Уджа резко оттолкнул меня, и, не удержав равновесие, плюхнулся задом на ковер. Теперь он нависал надо мной не просто горой, а огроменной скалой. Такой же пугающей и готовой вот-вот обрушиться всем своим весом.

Губы Уджа скривились в странной улыбке. Он хихикнул.

— Все с вами понятно… со всеми понятно!.. Предатели. Кругом одни предатели! Ты, Линж, Саки… вы все… все!..

Следующее, что сделал Уджа — вернулся к письменному столу и взял нож для открывания конвертов. В тот момент мой разум понял опасность еще до того, как она была озвучена через жест, через слово… Я тут же вскочил и попятился назад.

— Господин, что вы делаете? — напряженно и испуганно спросил его, словно цепляясь за остатки надежды, что он… что он не…

— Подойди сюда, Унир, — сказал в ответ Уджа. Слишком спокойно. Зловеще улыбаясь. — Мне давно надо было наградить тебя за достойную службу. Всего лишь за пару-тройку дней ты добился удивительных результатов. Мне нужно достойно наградить тебя, — однако поблескивание ножа в его руке при свете ламп говорило само за себя. Если подойду, награда будет более чем неприятной: может, таким ножиком нельзя убить (наверное), но ранить — очень даже возможно.

Нервно покачав головой, я отступил еще на пару шагов. Уджа раздраженно вздохнул, и его лицо скривилось в недовольной гримасе.

— Почему все приходится делать самому? — проворчал он. Слишком невинно для такой фантасмагоричной картины. И тогда господин направился ко мне.

Я уж хотел броситься бежать,